Тихо-мирно Ингрия просуществовала до октября 1920 года, когда РСФСР и Финляндия подписали соглашение, по которому Финляндия отказалась от поддержки республики на севере Петрограда. Днём 5-го декабря 1920 года в деревне Кирьясало прошёл прощальный парад батальона Северной Ингрии. Флаг республики спустили, а батальон под покровом ночи ушёл в Финляндию через лес, где его расформировали.

Большевики, после заключения мира между Россией и Финляндией, предоставили автономию ингерманландским финнам, начали разрабатывать для них алфавиты на латинице и кириллице, помогали издавать книги и журналы и даже запустили радио на финском языке! Но с течением времени власти начали всё холоднее и холоднее относиться к местному населению — сначала в 1937 году ликвидировали все финноязычные учреждения, потом запретили финский язык в речи, а позже вовсе проводили этнические чистки несколько десятилетий — среди исследователей принято считать, что это была месть за Гражданскую Войну.

В 1930-е от репрессий погибла почти половина ингерманландцев: из 110 тысяч человек в живых осталось только 60 тысяч. Территория, над которой когда-то развевался ингерманландский крест, теперь полностью очищена от мирного населения, а на месте деревни Кирьясало — пустырь с редкими следами старой жизни, которую растащили мародеры. Никто никогда больше не узнает, где сотню лет назад последний парад давал батальон Ингрии.

Но в 90-е годы, горячие головы грезили не только независимым Поволжьем и Кавказом, но и севером страны. Начала появляться идея возрождения Ингрии. Главным идеологом северной республики стал Виктор Безверхий, преподаватель философии из СПбГУ. Персонаж, на самом деле, очень одиозный и интересный. Кандидат философских наук, убеждённый неонацист и идеолог русского ведизма; ещё за пару лет до падения Советского Союза начал пропагандировать среди студентов вооружённую борьбу с режимом, постепенно сколачивая штурмовые отряды. Неоднократно представал перед судом за почитание Гитлера и его «Моей борьбы», Безверхий не успокаивался и продолжал заниматься местным активизмом.

В период турбулентности, когда разные политические силы затребовали крупной автономии для Петербурга в составе новой России, Безверхий потребовал полной независимости на основе границ Северной Ингрии 1919-го года. Но не был услышан, впоследствии уйдя в Союз венедов — неоязыческое общество, основанное на почитании Велеса и идей о превосходстве славянской и арийской рас.

Тогда же, в начале 2000-х годов, с гибелью Безверхого, движение «Ингрия» переименовалось в «Свободная Ингрия», после чего стало активным игроком в питерской политике 2010-х годов. Тогда же движение слегка отступило от заветов Безверхого и взяло курс на объединение Санкт-Петербурга и Ленинградской области в единый субъект федерации под названием Ингерманландия или Ингрия.

Движение никакой независимостью не грезило, а всего лишь хотело исторической справедливости в рамках возможностей системы.

Важной особенностью движения стал его культурный компонент — сторонники идеи начали создавать новую региональную ингерманландскую идентичность, что они называют «практикующим краеведением». По сути своей — возрождение и осмысление местной истории и культуры.

Однако подход к географическим границам отличается: активисты движения иногда расширяют границы Ингрии на всю Ленинградскую область, несмотря на то, что историческая Ингерманландия охватывала намного меньшую территорию.

Но были и горячие головы, которые к созданию независимой Ингрии как четвертой прибалтийской республики, что связано с недовольством отсутствием реальной федерализации в России.

«Свободная Ингрия» участвовала и в протестах против газпромовского небоскреба на Охтинском мысу, и против фальсификаций в 2011 годах, а в 2016 году начали устраивать Европейские марши под лозунгами “Пора вернуть эту землю себе”.

С февраля 22-го риторика движения резко радикализировалась: если раньше движение не принимало участия даже в обсуждениях объединения Петербурга и Ленобласти (да, это отдельные регионы), то теперь его представители в открытую призывают к распаду России и руководят взводами в составе вооружённых сил Украины.

При этом движение находится в жёсткой конфронтации с этнонационалистами, настоящими ингерманландцами, подчеркивая, что объединяет людей разных национальностей на основе региональной принадлежности.

Участники «Свободной Ингрии» называют «ингерманландцами» всех жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области, независимо от их этнического происхождения — если ты русский или еврей, но переехал в Санкт-Петербург, то ты ингерманландец. Также они используют символику, связанную с ингерманландскими финнами, но отрицают её этническую привязанность.

Оксимирон, кстати, в знаменитом клипе ОЙДА (запрещена на территории РФ) занимался именно призывами к национальному сепаратизму в духе Свободной Ингрии. Этнические ингерманландцы резко раскритиковали песню Федорова, заявив, что лозунг «Ингрия будет свободной» лишь вредит малочисленному народу, который не собирается переезжать с исторических земель.

Но Мирон свою долю охватов перед мировым туром уже получил, а возникшие проблемы у народа несуществующей страны его уже не волновали.