Начинается история семьи Стругацких в Ленинграде в 1932 году, когда они переезжают в город на Неве и заселяются в коммунальную квартиру, находящуюся на улице Карла Маркса, в дом под номером 4 (современный Большой Сампсониевский проспект). Именно в эту квартиру приносят новорождённого Бориса Стругацкого, а старший брат Аркадий начинает придумывать свои первые сюжеты будущих литературных бестселлеров. Здесь начинает рождаться русская фантастика.

Братья выросли, и пришла пора идти в школу. Родители отдали сыновей в мужскую гимназию №107 на Выборгской улице. Здесь Борис впервые пробует себя в роли писателя-прозаика, он показывает свой фантастический рассказ «Виско» учительнице литературы и получает положительную оценку своего творчества. Борис Натанович окончил школу с серебряной медалью, а Аркадий, к сожалению, не смог закончить обучение из-за эвакуации из блокадного города.

Вопрос об эвакуации Стругацкие решали на семейном совете уже после окончательного установления блокады. Вся семья не могла переехать в другой город, так как младший ребёнок — Борис — тяжело болел. Приняли решение: матери и младшему сыну остаться в блокадном городе, а отца с Аркадием эвакуировать — нужно было спаси хотя бы одного ребёнка.

Процесс эвакуации дался Аркадию и Натану тяжело — отец умер от голода по дороге. Теперь уже старший Стругацкий остался один в незнакомой обстановке. В этот момент в блокадном Ленинграде Борис оставался один дома и дрожал в ожидании матери, которая не могла бросить свою работу и была преданным учителем Ленинграда.

Весной 1943 года Аркадий смог забрать мать и брата из Ленинграда. По окончании войны Борис с матерью возвращается в Ленинград, заканчивает школу и Ленинградский государственный университет — нынешний СПбГУ. Аркадий уезжает в Москву и получает высшее образование в столице. Так, братьев разделяют города, и они принимают решение писать свои рассказы через переписку (хорошо, что уже были печатные машинки).

В 1964 году Борис получает место в Пулковской обсерватории и переезжает в дом на улице Победы. Здесь писатель проживёт 46 лет и напишет в соавторстве с братом культовые произведения русской фантастики.

К продуктивному совместному процессу работы Стругацкие приходили долго. Они пытались писать в одном помещении, но как-то раз Аркадий отстранил брата от машинки и не давал ему писать, так как считал, что Борис «неряха и грязно пишет». Братья нашли выход в эпистолярном жанре, они стали писать романы с помощью переписки. Таким образом, творчество Аркадия и прагматизм Бориса могли найти компромисс.

В своих письмах Аркадий любил называть брата как ему вздумается. Самые популярные модификации имени Борис: Боб, Бор-Босс, Борискин, Бобка. Если же старший брат писал полное имя младшего, значит тот успел что-то натворить или испортить. Себя же Аркадий подписывал просто Арк.

В Пулковской обсерватории Борис Натанович трудился инженером на счётной станции. Обсерватория стала прототипом Института чародейства и волшебства «НИИЧАВО». Вот какой обсерватория сохранилась на страницах произведения Стругацких: «... снаружи институт выглядел двухэтажным. На самом деле, в нем было не менее двадцати этажей. Фасад с десятью окнами, как и большинство фасадов, тоже был обманом зрения». («Понедельник начинается в субботу»).

Тут и сейчас в будний день безлюдно, как будто ходишь по Зоне из «Пикника на обочине» — одной из главных фантастических повестей XX века.

В Пулковской обсерватории Борис Стругацкий изучал другие миры и одновременно создавал их в своих книгах. Именно поэтому после его смерти прах писателя-фантаста развеяли здесь, со смотровой площадки. Таково было его завещание. У братьев, в целом, было романтическое представление о похоронах и прахе, поэтому прах Аркадия был также развеян, но уже над Рязанским шоссе.

В честь писателей названа безымянная площадь в Московском районе Петербурга, через которую Борис Стругацкий каждый день прогуливался на работу и обратно.

Площадь получила своё название в 2014 году и стала отображаться на картах. Но жить на площади имени писателей-фантастов нельзя. Все дома стоят либо по Московскому проспекту, либо по улице Фрунзе, либо по улице Победы.

Куда могут привести ветхие заповеди? Только в ветхий мир.

Град обреченный

Советская цензура не обошла стороной и творчество Стругацких, которые стремились в своих произведениях оценить и изменить взгляд на окружающую их действительность.

В посёлке Комарово братья Стругацкие часто встречались вместе в творческом доме писателей и создавали свои фантастические миры. Здесь родился роман «Град обреченный», одно из самых мрачных произведений фантастов.

Помимо Града, здесь братья создали ещё одно своё культовое произведение — «Пикник на обочине», ставшее, в последствии, прототипом для Андрея Тарковского в создании фильма «Сталкер». Этот роман вызвал много вопросов у редакции журнала, в котором должен был печататься. Однако это был не единственный роман, который столкнулся с сопротивлением цензуры. Так, произведение «Улитка на склоне» целых десять лет было под негласным запретом. Тому есть ряд объяснений:
— роман не соответствовал представлениям советской цензуры о «правильной» литературе;
— жесткая сатира на советский бюрократизм;
— произведение, написанное в духе сюрреализма, вскрывало всю беспросветность серой действительности того времени.

Время шло, первым из братьев умер старший — Аркадий, после этого события Борис написал два произведения и больше за перо не садился.

«По-моему, у нас с Аркадием все было как у людей. Пока я пребывал в состоянии Рыжий, Барбос, а также Шибзд, то есть до войны, старший брат был для меня «мое все» — царь, бог и воинский начальник.
Потом война уже закончилась, Аркадий служил в Сибири и на Дальнем Востоке, я стал старшеклассником, отношения выровнялись. И два военачальника (школьник-десятиклассник и младший лейтенант Советской Армии в отпуске, абсолютно равные в своих правах) по театру ползали на карачках, передвигая (по довольно сложным правилам) картонные квадратики, соответствующие стрелковым подразделениям, танковым армиям и артиллерийским корпусам.

После ухода брата сам образ жизни изменился. Всё стало «не то» – работа, мысли, мировосприятие. Да сам я уже видимо не тот. Очень трудно стало писать одному. Без молчаливого одобрения и безмолвной критики брата. Я так не привык. Ничто не может заменить того незабываемого чувства, когда Аркадий, покачивая на пятерне папку с законченной вещью, удовлетворительно произносил: “Ну, это вам не хрен собачий!”»

– из воспоминаний Бориса Стругацкого.